* * *
L.G.
Звонкой стати, она – не сомученница по тайнам
Стальной юности, и откровенья ее – пресны:
Явь в формате кошмара, расфасованная по файлам,
Оставляет надежду от «этой (для них…) страны».
Пережив себя, не уповающего на помощь,
Некто из ветеранов ревю и овощебаз,
Внявший Шоу – до шоу дешевых,
ходячий овощ (?),
Заневоленный волею альтернативных масс,
Слаб в силлабике… Не утолила тоски чужбина:
Еще круче в замесе, что присные ни поют,
За Ла-Маншем она – машинальная мешанина
Из заносчивых бриттов и «понаехавших тут».
Опекаемый опытом – не избежит транзита:
От карет «скорбной помощи» горше пестрит в глазах…
Ужасаемого артикуляциею артрита,
В подголосках у фатума, – одолевает прах
Мнимой жизни, пожизненной в неврастении, с виски,
При безличности, что здесь разыграна в лицах. Но
формами одалиски, распятой на жёстком диске,
Промотав себя в шашнях,
и пренебрегать грешно,
С осознаньем вакуума там, в подсознанье. В фальши,
Волей случая (?), при кураже и при барыше,
Тем и злее он, коклюш, зашкаливающий в кашле
Над postмартовской кашей, что, в сущности, есть клише
Энтропии в реальности & глухоты от ора
В скудоумии быта… Черствы полуправдой на
полупроводниках, территориею террора
Сновиденья слывут. Недоверью отворена,
Явь цинична сценическим пафосом. Под дыханьем
Астматического мистраля, вдоль моря несёт
Эти перекати-дни, подгоняемы негодованьем,
Чьим предвиденьям
счёта наставшее не ведёт…