Шестьдесят рыбаку –
Сколько лет проструилось в морщинах…
Он вернулся вчера:
«Извини! Понимаешь, путина…».
Сохнут грузные сети на свежих осиновых кольях,
Блики солнца бегут по тугим белогривым волнам…
И смолим мы борта,
и уходим в такое раздолье,
Где на каждом сору – знатный выпас его неводам.
На исходе – звезда, отощала, как мартовский заяц,
Уплывает в туман тихий рокот ночных катеров.
«Наливай, Николай, –
пробасил он, рукою касаясь, –
За удачу твою и дородство твоих неводов!
Ты надолго? Лады… –
потянулся к молчанью
И снова
Надорвал тишину,
загудел, разминая слова, –
Ну, еще по одной,
дорогой, мошкарой зацелован!
А вернешься с уловом – ужо зацелует жена…».
Над страной моей – мир, тишина на лугах и полянах,
Над страной моей – мир, на рассветах лишь птицы поют…
Так по праву ль, скажи, я наследую эту – в туманах
И студеных озерах – заветную землю мою?!
…Заиграла роса,
завели перебранку щеколды,
Гомоня, мотоботы разбили холодные воды,
Отдохнувшие сети на солнце горят паутиной…
Выходи! –
тебя ждут…
С новым днем и счастливой путиной!
