С колоссами, зачитанный, одно
И то же, достославный Гай Светоний
Транквилл – ночной транквилизатор, но
Не из пустого чтива, посторонний
Глумливому гламуру… Январём
Глядит, осточертев чертами, муза,
В соблазне совладать со словарём
Калигулы и Августа. Обуза
Народонаселенью, не статист,
Но – взят метаморфозами в науку,
Мордуемый молвой «постмодернист»
Траяном – длит одическую скуку.
Набрякшее ненастьем, как виной,
В огнях, темнее небо над вокзалом
Термини, повернувшимся спиной
К закату Рима… Незнакомка в алом
Проходит, Рим, булыжником твоим,
И бюст – в упор. С восторженным «Аида!...»,
Исполнен, в духах Пантеона, Рим
Крупнозернистой зоркости гранита.
Бесспорная, «в душе открылась течь»…
Проникнутая притяженьем жанра,
Прохожего – одёргивает речь,
Исполненная внутреннего жара
Классической латыни… Злее соль
Познания: недаром, видит автор,
Судьбу, чьё становленье – через боль,
Вываривают с лавром. Триумфатор
Фонетики – смурней, вникая в текст,
И Рим Транквилла не поймёт Нерона,
Пока не хрустнут позвонки под тек –
тоническою точностью тевтона…
2007
