Протопать Латинским кварталом, потом в Люксембургском саду
Спуститься к пруду и, у зыби, забывшей себя, на виду,
На стул тяжело опустившись, в полуденной лени своей,
С рассеянным взглядом на зыби, приватных кормить лебедей.
В сени геральдических лилий, листая линейные дни,
Занятнее жизнь, зарастая проулочками Сен-Дени,
Так ярок у дамы в бакарра, призывен обвальный кармин,
Что яростней просверки жара в крови, и куда там камин...
Но, не возмещая опёки, апрель возвращает в Пантен –
Антенн в подсознанье, аптеки близ кирхи, близ оспенных стен,
Там свет без присмотра в передней скучнее... Случайный союз
Помешанных — не обращает любовь сотрапезницей муз,
Застав её в образе рока... А на Елисейских полях
Мерцает вольфрам одиноко в припухших со сна фонарях,
И вновь — Иль де Франс, Бузенвиль и… пока кауфер рококо
Обходит вниманьем барокко... — весь мир не от мира сего.
До жара в предсердии впиться, теряя пристрастья свои,
В лепнину, в прохладные лица с прививкою вечности и
Вернуться Латинским кварталом, неся, как подарок, любовь
К решёткам, каштанам, порталам, фонтанам, амурам, и вновь
Соборы, дворцы, стайки фавнов, сады в ожиданье весны
Ведут по ночам переплавку роскошной реальности в сны,
В которых, сумбурный, мятёшься и, глядя, как дремлет вода,
Смятение пряча, споткнёшься, вдруг встретив себя у пруда...
2011
