***
Близ Канн, и под лязг голышей -
не стаканов,
Душой ты в заснеженном детстве - оно
Трофейными феями киноэкранов
До сей поры в зимах одушевлено,
Тем более эдесь вот, в виду баркентины,
Где от откровенных бикини пестро,
Лукавую маску ночной Коломбины
Губами жуира снимает Пьеро.
Средь полураздетых,
но с той из-под масок
Призывностью, что будоражит умы,
Уже и не до обескровленных красок
Сибирской зимы, век обутой в пимы:
С закушенной розой скорее - latiпos,
Кому ж выпрядает мажорный мотив
Фемина, чьи попка и перси - навынос,
Лучистым движеньем тебя залучив?
Здесь нет места мифам... Согласно эпохе,
Весёлый цинизм пикировок, вино,
Рука на коленке - не взгляды и вздохи -
Курьеры твоей куртуазности, но
Потом на песчаном мысу, по резонной
ли(?) паузе, сводишь объятья, глуша
Растерянность феи - интонационной
Ночной интенсивностью фавна, греша
Подчас и гротеском. Выходит, с лихвою
Проказничая, но - грядущий утиль,
Интрижками взял ты -
взбодрённый борьбою
С её предрассудками... Сумерки... Штиль...
Она уже, как и предрёк ты, готова...
И только (голимый до сладости лёд)
Сосулька из детства, родная, с резного
Карниза нет - нет, да и в сердце кольнёт...
