Памяти Михаила Долгополова
«Идём в рассвет» промелькнуло торжественной мыслью-командой и забытым восторгом — нечасто приходится наблюдать такое яркое, как вспышка, явление солнца из-за горизонта. Сегодня это было вроде памятного подарка в последний выход на реку в этом сезоне. Переход в рассвет произошел волшебно быстро: только-только стальное, серо-голубое молоко сонной воды кораллово забликовало — а уже апельсиновый шквал света!
Следующее «идём в рассвет» прозвучало явно. Тостом. Да, с утра... Но это лучше, чем замерзать при трёх градусах мороза... Потом почти обнялась с газовой печкой и, по возможности уютнее, устроилась на заднем «диванчике» лодки. Жизненно необходимые инструменты: блокнот, ручка и подогретая мысль в боеготовности. Но, отвлекли — пошли разговоры. Для дискуссий годилось всё подряд обо всём на свете! Вот они, чистые эмоции.
И вот они же, чистейшие — захватили нас... первой рыбой! То есть рыбкой, скорее рыбешкой, или даже рыбулечкой, короче — вчерашним головастиком... То, что вытащила спиннингом с тройным крючком на трехкилограммовую щуку Надежда, в далеком будущем называлось бы «ёрш». Такую «композицию» не сфотографировать было нельзя! И кто бы мог подумать, что прозрачное на солнце «это», станет выкручиваться и выгибаться, как профессиональная рыба. А дальше — пошло-поехало! Казалось, что день дарит букет лучших из возможных в данное время ощущений, будто компенсируя недоданное за время короткого, не слишком-то щедрого на солнечную погоду, лета. Он звенел ломанным прозрачным стеклом змейки берега, играл светом в подтаявшей утренней изморози на ещё яркой зелени, смешно похрустывал подмороженным песком... Мы все отчаянно, как и положено в закрытие сезона, рыбачили, ели, пили, спали, медитировали, даже бегали по нехоженым берегам, оставляя следы...
Но, что такое? Как будто всё вокруг чуть всколыхнулось и изменилось. Стал другим ритм волн, ветра, а может моего дыхания?
Следующие строки были явно другого духо-веяния и определнённо — не для меня...
«Когда ты уснула на заднем сидении лодки, я к тебе подлетел ближе. Покружил тихо рядом, огладил крылом. „Включил“ над тобой поярче солнце, и в его лучах, как в оживляющей пирамиде, ты отдыхала... оживала...
Я знал, что меня заметили, но ей можно: сегодня я был узнан задолго до появления вблизи. Мехом капюшона я держал твоё лицо в своих ладонях, дрожанием реки соединялся с биением твоего сердца, плеском волн о берега исхоженного вдоль-и-поперёк любимого Тром-агана шептал тебе „всякое-разное“ — в ответ ты смешно сопела, а я просто радовался...
И теперь порадую первой щукой — тебя. Хочу услышать удивление, восторг и искупаться в твоем азарте. А тот, двухсантиметровый ёршик, скорее малёк — это так, шутка на все будущие рыбалки (которую, к слову, могла оценить „на все сто“ только ты, похожее уже было, помнишь?..) Но сначала хочу принять „писярик“. А ты подумала, что разлила стопарь?! Эх ты, Лиса-небеса...
Уха ваша получилась необыкновенная! Я-то в курсе всех тайных приемчиков готовки. И спасибо за самый лучший кусок щуки — я видел, что не все наелись, но по негласному согласию оставили его, а Андрей сказал: „Пусть останется лисичке“. И ты вдруг произнесла моё имя...
Ты спросила у неё: „Что ты там пишешь?“ Она ответила с улыбкой после паузы „Да...“, не произнеся остальное: „Да, ты угадала, это для тебя“. И ты замурлыкала, как всегда ни в ритм, ни в ноту — я не понял, что, и заскрипела застоявшимся без рыбалок спиннингом».
Оставалось «всего-ничего» — главное. Передать послание. Но как? После недолгих размышлений появилась уверенность, что это должно произойти под открытым небом. И вот — встреча с Надей. Мы начали читать, укрывшись от дождя и ветра за ближайший угол. Но, уже притихший ливень своей косиной достал нас, и лист бумаги, напившись воды небес, ожил. Он дышал и плакал.
Дождь и добавлял и смывал слёзы.
